Владимир Буров - Альфа Центавра [СИ]

— Интересненько, как же это я могу заставить его состариться? — очень удивился уже почти командарм.

— Надо только привести меня в интересненькое положение.

— Простите, мэм, но я таким тонким штучкам не обучен.

— Почему?

— Что почему?

— Все почему-то обучены, а вы нет? Никогда в детстве, в ночной деревне не играли сразу со многими в бутылочку?

— Разумеется, играл, но где здесь взять бутылку, я не знаю.

— У меня есть, — и дама вытащила из-под еще дымящих пустых гильз бутылку Хеннесси, два хрустальных фужера — правда, один без ножки почему-то, и предложила выпить на:

— На брудершафт? — улыбнулся будущий командарм. — Я умею. И да, это мне, кажется, не Хеннесси.

— Что это по-вашему?

— Скорее всего, самогон.

— Хорошо, это самогон, где тогда настоящая бутылка?

— Ее разбили, а потом в пустую, оставшуюся после пира, где Фрай бил бутылки на счастье, но разбил не все, а только некоторые, налили самогон, потому что здесь уже давно идет осада, и настоящий Хеннесси остался только во Франции.

— У вас лихо все получается, чуть что, и вы всегда правы.

— Да, убить неправого у меня рука не поднимется. Принцесса помотала головой, как лошадь, которую неблагодарный циркач замучил противоречивыми приказами, и сама разлила вино по стаканам.

— Вам с отбитой ножкой.

— Другого я от вас не ожидал, спасибо. А то бы я постеснялся пить вот так — сразу, а теперь, благодаря вашей услуге, могу выпить, и тут же заняться производством дедушек. Котовский выпил и зашатался.

— К сожалению, сир, вино не отравлено. Поэтому не надо прикидываться.

— Я зашатался не от вина, а от того, что вы назвали меня:

— Сир, — значит я король этого богом забытого города.

— Я сказала это после.

— Королями становятся не от вина, а после этого.

— Этого тем более не было, потому что никогда и не будет.

— Я имел в виду не секс на крепостной стене, а предсказание. Я его сейчас почувствовал, благодаря вам.

— Вы имеете в виду, что думали:

— У всех есть предсказания, а вас ничего. Теперь появилась надежда на счастье. Не получится. Моя мать толи Сонька Золотая Ручка, толи Аги, толи — если это возможно — Ника Ович, а так не бывает у принцесс, по крайней мере, так тщательно скрывается, что никто ничего об этом не знает, отец Батька Махно много раз переходил туда и обратно, поэтому при любой власти, тем более при официальной его будут искать, и не будут только в одном случае:

— Если станет сапожником во Франции.

— Это будет общество, где, кто кого не убил тот и брат и сестра.

— В таком обществе не бывает принцесс, король. И знаете почему?

— Почему?

— Его придумали не на небе.

Дроздовский, который только и мечтал, что ударить кого-нибудь в зад, понял, что вынужден идти на штурм Царицына сам.

— Сделаем так, — сказал он Василию, — ты полезешь по лестницам, а я буду биться, как баран в ворота.

— Так-то бы да, — ответил Василий, — но зачем? Город уже занял Котовский, я видел его на стене вместе с Еленой Прекрасной.

— А при чем здесь это? — спросил Дроздовский.

— Вы имеете в виду первое или второе? Котовского, застрявшего на стене города, и не могущего взять самого города, или Елену, предки которой уже ведут на город свои орды?

— Хрен с ним, с Котовским, мы должны успеть сбросить его с перевала раньше, чем нас достанут в зад Коллонтаевцы и Дыбенковцы, прижимаемые к нашим задам заградотрядами родственников этой многоголовой Елены.

Пока что не произошло ничего страшного Котовский не умер от вина, как от яда Медузы Горгоны, в который она превращает любое вино, только взглянув на него. Ребята трахали друг друга уже седьмой раз, за разбросанными штабелями, употребленных снарядов и разбитых пушек, когда стало не только для всех, но и для них самих очевидно:

— Начался новый штурм.

— Что будем делать? — спросила Елена, — герой.

— Надо применить тактику напополам, нет, лучше наоборот: стратегию напополам с тактикой.

— А именно?

— Мы зажаты с двух сторон, Фраем из города, и Дроздовским со стороны Волги, ты, кстати, с кем?

— Я всегда, как мой папа, сражаюсь только за справедливость.

— В данном случае эта поговорка не поможет нам решить проблему атаки с двух сторон. Надо перетащить Василия на эту сторону.

— Он не поймет, и знаешь почему? Мы — это третья сторона для него, а он умеет считать только до двух. Ты слышал последний анекдот про него? Идет Василий Иванович по лесу и видит надпись на камне.

— На камне? Разве в лесу растут камни?

— Нет, но иногда да. Вот именно, что на камне написано: направо пойдешь — белых много найдешь, налево пойдешь — соответственно красных, а прямо грузди растут.

— Как можно так врать? — спросил Василий Иванович. — Грузди не живут в одно время с белыми и красными.

— И?

— И пошел прямо.

— Это значит, он любит неизвестность?

— Нет, не думаю, он, как все, по крайней мере, многие, хочет улететь отсюда на Альфу Центавра. Надо пообещать ему эту возможность.

— Он не поверит.

— Надо, чтобы поверил. Иди и скажи ему, что сзади нас красные, впереди белые, а мы в середине грузди.

— В том смысле, что эта Стена Трои и будет стартовой площадкой на:

— Альфу Центавра.

И она крикнула ему:

— Василий Иванович, отсюда мы полетим на Альфу Центавра!

— Что? А! понял. Мне это вранье надоело. — И множество лестниц легло на древние камни Царицына.

— Скотина неблагодарная! — крикнула Елена вниз.

— Не ври, не ври, я не Владимир Набоков, контакта с нимфетками не имею.

— Не думаю, что ты вообще что-то имеешь.

— Ну, хорошо, я докажу вам, Миледи, что я не Дартаньян.

Обнимайся, вон, с предателем Котовским.

— Ты сам из ума выжил, старый хрен! — крикнула Елена, — мы настоящие полосатые.

— Тогда я кто по-вашему? — Василий посмотрел вниз с середины лестницы — высоко.

— Ты белый.

— Я — белый, — повторил Василий, в раздумаье.

— Но не груздь, — добавила Елена и бросила вниз пустую бутылку Хеннесси. — Чуть не попала. Василий в ответ выстрелил несколько раз из маузера, а Дроздовский пытался попасть в Котовского из снайперской винтовки. И ранил его в голову. В ответ полетели гнилые бревна и кипящая смола. Наступающие отошли.

— Возьмем их со второго приступа, — сказал Дроздовский, и добавил: — Хотя я не специалист по штурмам крепостей.

— Н-да, тем более, если у них есть в запасе туз в кармане.

— Туза может и есть, а король найдется! — услышали они голос со стены, и даже присели от ужаса.

— Кто это говорит с таким ужасным акцентом?! — рявкнул Дроздовский. — Выходи один на один.

— Где будем биться?

— А именно?

— На стене, или мне выехать из ворот крепости, как Гектор намедни выезжал к Ахиллесу?

— Кто это?

— Я не знаю, впрочем, — Василий потер лоб, вспоминая прошлое, — это Фрай, напился и буянит. Даже смешно, вот так просто и взял Стену Царицына. Одно слово:

— Пьяный мастер.

— Простительно Котовскому: его ранили в голову, а ты куда смотрела, миссис главнокомандующая? — спросил Фрай Елену.

— Знаете, идите отсюда к черту, я вам сдаваться не буду, — сказала Елена, и сняла китель без опознавательных знаков — как это и было принято в их семье:

— Просто атаман, — в данном случае: атаманша.

— Но френчик-то английский, — сказал Фрай и поднял его брезгливо за воротничок.

— Ты сейчас у меня по рукам получишь, — рявкнула Елена, и провела боковой хук, как ее в детстве еще учила мама:

— Пойдем в Англию.

— Бойбой и боксом заниматься?

— Тока боксом, — говорила Агафья. Ну, и значит, кто в детстве занимался боксом, тот не пропадет не только в нимфеточный период своей деятельности, но позже не промажет. Фрай даже удивился. Он хотел уклониться в последний момент, но не успел. Дама смогла затормозить его в его игровом состоянии пьяного мастера. И более того, не дала и дальше выйти из этого состояния. Он уж вроде бы:

— Я тута! — А она:

— И я тута, — в том смысле, что пьяной походкой подошла и показала бросок через спину. Только показала, что будет делать. А ему бы вспомнить, что не умеет сия дама заниматься борьбой — только боксом, но пьяное сознание это забыло. Он пошел на контрприем, и получил удар в живот. Даже намного точнее:

— В солнечное сплетение.

— Попала? — спросил Дроздовский, с открытым ртом наблюдавший за боем.

— Да, видишь, присел и не встает, — сказал Василий Иванович, вспоминая одновременно в подробностях:

— Она предлагала ему что-то в виде непроизвольного секса, или так только пока еще только подумала, что хочет объединиться с ним, как с его дивизией. Фрай понял, что такой удар ему сегодня не вытащить. Он попытался сделать несколько ПА отводящими отрицательную энергию из его живота, но не смог. Не смог сообразить, что эта была: